Почему эмоциональный интеллект – не то, что вы думаете

Люди верят, что умеют считывать эмоции окружающих, но, как правило, ошибаются 

На протяжении ХХ века ученые изобретали разные тесты на уровень интеллекта, но обнаружилось, что ни один из них не может достоверно предсказать успех человека в карьере и в жизни. Одной только мощи абстрактного интеллекта для благополучия оказалось недостаточно, и тогда исследователи вспомнили, что человек – существо социальное. В 1980-х психологи начали оживленно обсуждать концепцию эмоционального интеллекта, связанного с распознаванием своих и чужих переживаний и управлением ими. В 1995 году вышла книга Дэниела Гоулмана, посвященная эмоциональному интеллекту, это качество стало считаться залогом жизненного успеха. Но с концепцией эмоционального интеллекта не все так просто, утверждает профессор психологии Северо-Восточного университета (США) Лиза Фельдман Барретт в журнале Nautilus, – даже если вам действительно кажется, что вы хорошо распознаете свои и чужие эмоции, вас ждут сюрпризы.

Многим нравится концепция эмоционального ⁠интеллекта, поскольку они верят, что распознавать чужие эмоции легко, – ведь ⁠люди невольно выдают себя жестами, мимикой, интонациями и т.д. ⁠Кроме того, нам кажется, что вполне можно ⁠научиться скрывать собственные эмоции и сохранять «покерфейс» в рискованных ситуациях, как это делают, ⁠например, секретные агенты в кино. Эти допущения ⁠привлекательны, потому что делают мир более прогнозируемым и не противоречат нашему жизненному опыту. Они дают бесконечные поводы для спекуляций в литературе и медиа – начиная с сериалов про гениальных экспертов по выявлению лжи и заканчивая статьями типа «10 верных признаков того, что он в тебя влюблен». Наш мозг приучен всюду искать паттерны, а распознавание эмоций важно для выживания в социуме, поэтому мы с детства учимся наблюдать за тем, как их выражают окружающие.

Тем не менее ни одно из вышеописанных допущений не доказано с точки зрения нейробиологии. В европейской традиции мы привыкли противопоставлять импульсивную эмоциональность рациональному контролю, как будто других альтернатив не существует – либо всем правит вечное сияние чистого разума, либо вы уподобляетесь животному. На самом деле, в мозге нет отдельных участков, которые отвечали бы за эмоции и мышление – все работает в комплексе. А само представление пришло из схематического деления мозга на три слоя: есть самая древняя, «рептильная» часть мозга; лимбическая система, которую мы делим с другими млекопитающими, и на нее обычно списывают все эмоции и импульсивные действия; и кора, наивысшее эволюционное достижение «царя зверей», которое отвечает за разумные решения, планирование и самоконтроль. Отсюда может сложиться ложное впечатление, что мозг Homo sapiens развивался, наращивая независимые друг от друга слои, как годовые кольца. Но это не так – мозг реорганизуется по мере роста, как структура компании. Миллиарды нейронов объединяются в сложные связи, чтобы обеспечить наше повседневное функционирование.

Кроме того, не существует единой системы выражения эмоций. Теория психолога Пола Экмана, автора книг об универсальной карте эмоций и способах распознавания лжи, неоднократно подвергалась критике со стороны коллег. Наша эмоциональная жизнь гораздо более комплексна и противоречива, чем мы привыкли думать. Даже одно и то же переживание в мозге одного и того же человека создает разные нейронные cвязи в зависимости от ситуации, не говоря о том, что оно может проявляться через разные выражения лица. Когда ученые пытаются засечь мимические движения с помощью электродов, им не удается собрать универсальный набор закономерностей для всех – кто-то хмурит брови, когда задумывается, а злость переживает с каменным лицом; кто-то улыбается, когда чувствует себя виноватым, или выглядит грустным, когда у него нормальное настроение. Частота сердцебиения, дыхания и интенсивность потоотделения тоже различаются от человека к человеку и от ситуации к ситуации – например, у социопатов в момент стресса частота пульса падает. Конечно, мы можем, догадываться о том, какие эмоции испытывает человек, учитывая ситуационный контекст и то, что мы уже знаем об его личности, но это всегда догадка, а не точное знание. Мы никогда не сможем читать по лицам, как герои сериала «Теория лжи».

Тут важно вспомнить, что эмоции существуют не просто так – они помогают поддержать организм в жизнеспособном состоянии. Система вознаграждения стимулирует нас испытывать удовлетворение, совершая действия, полезные для выживания, страх не дает нам лишний раз подвергаться опасности, а вина и стыд – социальные эмоции, помогающие координировать наши действия так, чтобы нас не выгнали из родной группы. При этом мозг живет в «черном ящике» черепной коробки, получая сенсорные сигналы из внешнего мира – изображения, звуки, запахи, вкусы, тактильные сигналы и т.д. И ему нужно постоянно интерпретировать эти сигналы, в свою очередь, отдавая команды организму. Для этого он полагается на прошлый опыт: что вызывало эти ощущения прежде в подобных контекстах? Что помогало нам остаться в живых в похожих ситуациях? Мозг комбинирует кусочки своих «записей», чтобы найти максимально точное совпадение. Иногда в этой системе могут возникать сбои – и человек, например, начинает испытывать неоправданный страх при попадании в замкнутое пространство. При этом у разных физических изменений – частоты дыхания, сердцебиения – нет объективного эмоционального значения. Одно и то же дискомфортное ощущение в животе может означать отвращение, страх или просто чувство голода. Большую часть времени мозг занимается микропрогнозами телесных потребностей. Этот шквал предсказаний возникает автоматически и ускользает от нашего сознания. При этом он становится базой для всего, что мы думаем и чувствуем по отношению к окружающему миру. Если у вас богатая палитра реакций для одной и той же эмоции (например, в состоянии злости вы можете и кричать, и улыбаться, и сохранять спокойствие), мозгу будет проще выбрать самый удобный поведенческий инструмент для решения конкретной проблемы. Чем лучше вы обращаетесь с этими инструментами, тем выше ваш эмоциональный интеллект. Эта способность называется эмоциональной детализацией.

Исследования показали, что люди используют одни и те же названия эмоций для описания самого разного опыта. Кто-то различает очень тонкие оттенки, а кто-то просто «чувствует себя плохо», вне зависимости от того, тоска это, беспомощность или страх. Эмоциональная детализация чем-то похожа на дегустацию вин: чем больше опыта у эксперта, тем больше тонких нюансов во вкусе, аромате, плотности, терпкости он различает. Новичок в лучшем случае заметит разницу между сухим и полусладким, а профи не только отличит французский совиньон блан от новозеландского, но и может предположить, в каком регионе собрали виноград. 

Как можно улучшить свой эмоциональный интеллект? Один из вариантов – использовать больше разных слов для обозначения эмоций. Это формирует новые нейронные связи, позволяя создавать новый эмоциональный опыт. Помимо понятных социальных преимуществ, это, как показывают исследования Йельского университета, способствует более высокой академической успеваемости и более крепкому здоровью. Хороший источник новых эмоциональных оттенков – иностранные языки, где порой находятся отдельные слова для сложных эмоций, которых нам часто не хватает. Помимо известного яганского понятия Mamihlapinatapai, попавшего в книгу Гиннеса как самое емкое слово (оно означает «Взгляд между двумя людьми, в котором выражается желание каждого, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым»), есть, например, иннуитское iktsuarpok – «нетерпение и предвкушение в ожидании чужого визита». 

А еще эмоциональный интеллект – это понимание того, когда не надо анализировать эмоцию. Когда вы перегружены, лучше попробовать отстраненно описать собственные ощущения или чужое поведение. Бывает полезнее обойтись без интерпретаций, чем выдвинуть ложную догадку. 

По материалам Republic